«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

время, мы все-таки с левой стороны стали получать много снарядов, но большинство из них были недолеты, а часть – перелеты; попаданий в наш броненосец в этот момент не замечалось. Сигнальщик доложил мне, что должно быть стреляют с береговых батарей, т. к. несколько раз, когда рассеивалась мгла и дым, различал берега. Я стал тогда всматриваться по направлению выстрелов, и действительно убедился, что вместо виденных ранее с левой стороны силуэтов японских кораблей временами во мгле и дыме показывалась очень схожая с возвышенным берегом желтая полоса. Я почти уверен, что это был действительно берег, что подтверждалось еще некоторыми, хорошо его различавшими. В это время головной нашей колонны броненосец «Бородино» стал быстро склоняться к Весту; следуя за ним, мы легли на прежний курс NO 23°, удаляясь от берега. По собранным сведениям, соображениям и запечатлевшимся маневрированиям нашей эскадры в бою, когда была сделана прокладка, то оказалось, что наша эскадра около 4 час. 50 мин в расстоянии 35 кабельтовов проходила остров Котсу-Сима, где у японцев, как оказалось по собранным мною впоследствии сведениям, были построены батареи из 12-дюймовых орудий старого образца – и вот отсюда-то мы и получали снаряды, после того как потеряли из виду, в 4 час. 30 мин. неприятельские броненосцы, которые, по всем вероятиям, пошли вокруг этого острова и, обогнув его, около 6 час. вечера, снова нагнали нашу колонну и вступили с нами в бой на параллельном курсе. Дальнейшие маневрирования имеются в упомянутом выше рапорте. При сем прилагаю план дневного боя в Корейском проливе 14 мая 1905 года, на котором маневрирование нашего флота отмечено красной краской и показано, как путь нашей колонны в 5 часу дня лежал мимо острова Котсу-Сима, в расстоянии 35–40 кабельтовов.

На вопрос: «Отчего “Орел” не попытался 15 мая уйти», – могу по этому поводу дать следующие объяснения: в бою 14 мая «Орел» имел под парами все 20 котлов, во время боя лопнула паровая труба, соединявшая один из котлов с паровой магистралью. Котел был выключен и переведен для работы на вспомогательные механизмы. Итого в строю для главных машин было 19 котлов. За день боя ни разу не приходилось давать полный ход. Ночью, следуя в кильватер «Николаю I», несколько раз доводили число оборотов машины до 92. На полный ход машины «Орла» должны были давать 108–109 оборотов. Весь дневной и ночной бой машинная и кочегарная команды пробыли в работе бессменно и были истомлены до крайности, так как приходилось работать в самых тяжелых условиях. Часто приходилось выключать всякую вентиляцию, которая качала в кочегарни дым и огонь, отчего люди угорали. Чтобы развить самый полный ход, потребовалось бы частью сменить истомленных людей от машины и котлов, а кроме того, послать сколько можно новых, убрав для этого прислугу от подачи, ослабив трюмно-пожарный дивизион и т. д. К утру центральные угольные ямы были почти пусты, потребовалось бы усиленно перегребать уголь из запасных ям. Так как, ни в бою днем, ни ночью, во время минных атак, не готовились дать полного хода, то котлы были совершенно не приготовлены для напряженной работы до их крайних пределов. Топки были загрязнены: их необходимо было бы очистить предварительно от нагара. На «Орле» не было наверху свободных людей, чтобы послать их на помощь вниз, а внизу, у машины и котлов, люди едва справлялись с своей тяжелой работой. Идя в отряде, ночью с 14 на 15 мая, за адмиралом, видели, что скорость отряда не превышала 12–13 узлов, каким ходом «Орел» мог идти без крайнего напряжения. Покидать же отряда «Орел» вовсе не был намерен, так как я считал, что при встрече с неприятелем мы еще можем оказать известную поддержку несколькими оставшимися в строю орудиями. Ввиду возможности, с рассветом, нового боя с неприятелем, я считал немыслимым покинуть адмирала. Поэтому ночью все внимание было сосредоточено на работах, имевших боевое значение: заделывали пробоины, откачивали воду, исправляли артиллерию, выламывали дерево, выбрасывали обломки. Благодаря этому, пришлось отказаться от приведения механизмов в полную готовность дать наивысший возможный ход; «Орел» готовился к бою и не думал о бегстве. До последней минуты, пока не показался близко уже неприятель, часть машинистов работала над исправлением 6-дюймовых башен, которые были заклинены в мамеринцах[295]. Когда неприятельская эскадра стала быстро охватывать кольцом наш отряд, на «Орле» была пробита боевая тревога, люди стали по местам, согласно боевому росписанию. Все были готовы разделить общую участь с отрядом. В этот момент, с открытием огня неприятелем, произошел спуск флага на «Николае I», на котором был поднят сигнал о сдаче.

«Орел» был застигнуть совершенно врасплох. Пытаться уйти было слишком поздно. Неприятель уже открыл огонь, а наши механизмы не были готовы для полного хода по вышеуказанным причинам.

«Орел» не мог бы рассчитывать на ход более 15–16 узлов, и кроме того, идя таким ходом, надо было бы отказаться отвечать на огонь противнику. Между тем, «Орел» не мог прорваться, подобно «Изумруду», без боя. Все японские боевые корабли обладали ходом узлов 18–20, значит, они стали бы его свободно преследовать и добивать, и он был бы бессилен даже защищаться. Кроме того, трудно было рассчитывать долго продержать полный ход. Силы команды были истощены, котлы не чищены, а что стоило лопнуть еще хоть одной или двум паровым трубам от котлов к магистрали, при полном котельном давлении? Эти аварии с паропроводом происходили в походе несколько раз, без видимых причин. Кроме того, при высоком ходе, броненосец несет большой бурун на таране, а выше броневого пояса, было уже несколько больших пробоин в самом носу, через которые, даже ночью, при 12–13 узлах, броненосец брал много воды в носовой отсек батарейной палубы. Была большая зыбь, и вода захлестывали часто в батарейную палубу через незаделанные пробоины. При таком положении, попытка прорваться не имела никакого шанса на успех, не улучшала положение броненосца и поставила бы его в необходимость бежать под выстрелами противника, даже не отвечая ему. Следовательно, она не имела бы никакого смысла и в момент сдачи была бы уже невыполнима, так как «Орел» нуждался бы, по крайней мере, в получасе свободного времени, чтобы дать ход. «Орлу» его более высокий ход, чем у других, мог бы пригодиться только в случае его отделения ночью от отряда и попытки бежать отдельно, в другом направлении.

Капитан 2 ранга [К.Л.] Шведе.

Дополнительно показываю: распоряжения по эскадре о том, как готовить корабли к бою, какое дерево, шлюпки и пр. выбрасывать за борт или убирать вниз, сделано не было, но на «Орле» все